Мумунь
(DJ - A. K. Mix)
А Герасим вс╦ греб да греб. Вот уже Москва осталась позади. Вот уже потянулись по берегам луга, огороды, поля, рощи, показались избы. Повеяло деревней. Он бросил весла, приник головой к Муму, которая сидела перед ним на сухой перекладинке - дно было залито водой - и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней на спине, между тем как лодку волной помаленьку относило назад к городу.
Наконец Герасим выпрямился, поспешно, с каким-то болезненным озлоблением на лице, окутал веревкой взятые им кирпичи, приделал петлю, надел ее на шею Муму, поднял ее над рекой, в последний раз посмотрел на нее...
Она доверчиво и без страха поглядывала на него и слегка махала хвостиком.
- Что это значит? - сказал он сердито.
- Это значит, - отвечала она, сажая. его на скамью:
- это значит, что я тебя люблю...И щека ее прижалась к его щеке, и он почувствовал на своем лице ее пламенное дыхание. Вдруг что-то шумно упало в воду. О, тут кровь хлынула ему в голову.
Герасим оглянулся - они от берега около пятидесяти сажен, а он не умеет плавать!- Послушай! - сказал ей Герасим. - Ведь тебе все равно умирать. Зачем же тебе надо, чтобы и я тоже умер?
Он хотел оттолкнуть ее от себя она как кошка вцепилась в его одежду, и вдруг сильный толчок едва не сбросил его в море. Лодка закачалась, но он справился, и между ними началась отчаянная борьба; бешенство придавало
ему силы, но он скоро заметил, что уступает своему противнику в ловкости...- Чего ты хочешь? - закричал Герасим, но она не вскрикнула: ее змеиная натура выдержала эту пытку:
- Ты губишь меня. Это, конечно, твое право. Ни разу в жизни я не видела существа более громадного, прекрасного, спокойного и благородного, чем ты. Ну что же, убей меня. Мне уже все равно, кто кого убьет.
- Опять у тебя путается в голове! Приведи свои мысли в порядок и постарайся переносить страдания, как человек... "Или как рыба", - мысленно добавил он.
- Ты видел,- отвечала она: - ты донесешь, - и сверхъестественным усилием повалила его на борт; они оба по пояс свесились из лодки, ее волосы касались воды, минута была решительная. Он уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила его одежду, и он мгновенно бросил ее в волны.
Было уже довольно темно; голова ее мелькнула раза два среди морской пены, и больше Герасим ничего не слыхал, ни быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды; для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас, и когда он снова раскрыл глаза, по-прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поплескивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу разбегались какие-то широкие круги.
- Я не мог ее убить по-другому, - сказал Герасим. Выпив воды, он почувствовал себя куда лучше, и в голове у него прояснилось. "Она весит не меньше полутонны, - подумал он. - А может быть, и значительно больше". Сколько же он получит, если мяса выйдет две трети этого веса по тридцати центов за фунт?
Кравецкий.
23.05.00
Автор выражает признательность:
И. С. Тургеневу ("Муму"),
М. Ю. Лермонтову ("Тамань"),
Э. Хемингуэю ("Старик и море").